ПАДЕНИЕ СЕВАСТОПОЛЯ (2 ИЮНЯ — 4 ИЮЛЯ 1942 ГОДА)
ПАДЕНИЕ СЕВАСТОПОЛЯ (2 ИЮНЯ — 4 ИЮЛЯ 1942 ГОДА)
Между вторым и третьим наступлениями немцев на Севастополь прошло более 5 месяцев.
Это время было использовано севастопольцами для проведения ряда активных частных операций с задачей восстановить утраченное на некоторых участках за время второго наступления немцев положение и для сковывания противника.
Одновременно части севастопольского гарнизона усиливали оборону. Вновь было построено 344 ДОТа, 64 ДЗОТа, 423 пулеметных гнезда с бронированными и бетонными оголовками и большое количество окопов и разного рода заграждений.
Части получили пополнение в количестве 11 877 человек. Кроме того, на усиление гарнизона города прибыли 386-я стрелковая дивизия и 9-я бригада морской пехоты. Была сформирована 109-я стрелковая дивизия.
С резервными частями и подразделениями систематически проводились занятия.
Противник, овладев Керченским полуостровом, с 20 мая начал переброску своих войск с Керченского направления под Севастополь с целью возобновить наступление и в кратчайший срок овладеть городом.
Учитывая силу нашей обороны и стойкость защитников Севастополя, немецкое командование решило создать крупную группировку, способную в несколько дней сломить сопротивление советских войск и выполнить задачу, которую немцы не смогли решить в предыдущие 7 месяцев.
К началу третьего наступления противник сосредоточил под Севастополем 11 пехотных дивизий, 2 горнострелковые бригады, 22-ю танковую дивизию, 2 отдельных танковых батальона (223, 300), 2 дивизиона штурмовых орудий (190, 197) и 6—7 отдельных пехотных полков, 5 артиллерийских полков усиления, батареи и орудия большой мощности. Всего в этой группировке было 204 тысячи человек. В общей сложности немцы имели 1325 орудий, в том числе орудия калибра 210 и 305 мм, 720 минометов, 450 танков, 1 060 самолетов.
Для участия в штурме Севастополя впервые были привлечены специальные бронетанковые части.
300-й танковый отдельный батальон (Panzer-Abteilung 300) управляемых гусеничных снарядов был создан 8 сентября 1941 года как экспериментальное подразделение (Minen-Rauem-Abteilung 1), но уже 15 сентября он был переименован в 300-й танковый батальон. Переименование было связано, в первую очередь, с решением о передаче этого подразделения из подчинения инженерных в танковые войска. 3 февраля 1942 года в составе батальона были сформированы две легкие и средняя рота. Легкая рота радиоуправляемого танкового оружия (leichte Panzer-Kompanie F.L.), организованная согласно приказу № 1159 от 5 января 1942 года, включала танк радиоуправления и контроля (созданный на базе Pz.Kpfw.III), предназначенный для наведения радиоуправляемых гусеничных снарядов B-IV Sprengstofftraeger, а также эти танкетки-снаряды. Средняя рота радиоуправляемого танкового оружия, организованная согласно приказу № 1160 от 5 января 1942 года, включала в свой состав единственный Pz.Kpfw.III, предназначенный для управления по проводам минами-танкетками Goliath Sprengstofftraeger. 300-й танковый батальон был отправлен на советско-германский фронт в апреле 1942 года и принимал участие в последнем штурме Севастополя.
223-я отдельная танковая рота была сформирована 10 апреля 1942 года. Она была оснащена тяжелыми танками французского производства В1 bis (по немецкой классификации Pz.Kpfw.B2). Во время последнего штурма Севастополя рота оперативно подчинялась 22-й танковой дивизии вермахта. В тот момент это подразделение насчитывало 17 танков Pz.Kpfw.B2 (из них 12 в огнеметном варианте — Pz.Kpfw.B2 (F.L.)). Данное подразделение появилось на фронте 10 апреля 1942 года и вело боевые действия в районе Севастополя. 15 июня 1942 года данная рота была переформирована в отдельный танковый батальон «Крым» (номер «223» за батальоном также сохранился), но вторую роту батальона сформировали лишь после взятия Севастополя.
Наши войска в Севастополе насчитывали 106 тысяч (7 стрелковых дивизий, 3 бригады морской пехоты), орудий и минометов — 606, самолетов — 60, а также 2 отдельных танковых батальона (81-й и 125-й), имевших на вооружении 39 танков, в основном легкие Т-26.
В процессе боев противник подтянул еще 3 пехотные дивизии и 3 пехотных полка с других фронтов, а советское командование перебросило под Севастополь морем 2 бригады морской пехоты.
Таким образом, к началу третьего наступления немцы превосходили войска Красной Армии в живой силе в 2 раза, в артиллерии — в 3,3 раза, в танках — в 12 раз, в авиации — в 18 раз. Очень большое превосходство немцев в авиации дополнялось близостью их баз к объектам действий. Непрерывное патрулирование немецких самолетов в воздухе почти исключало появление наших самолетов над районом Севастополя. Благодаря такому превосходству в воздухе, немцам удалось установить полную воздушную блокаду Севастополя. Для борьбы с нашими транспортными и боевыми кораблями, подвозившими в Севастополь все необходимое для защитников города, немцы выделили специальную группу в составе 150 самолетов, 20 торпедных катеров и нескольких подводных лодок.
План немецкого командования предусматривал нанесение двух мощных концентрических ударов по городу с целью раскола нашего фронта на три изолированные части, окружения и уничтожения каждой из них в отдельности. Противник предполагал покончить с Севастополем в 4 дня.
54-й армейский корпус в составе 132, 50-й и 24-й пехотных дивизий при поддержке 100 танков, имея 22-ю пехотную дивизию во втором эшелоне, наносил главный удар. Этот удар наносился из района Камышлы, Бельбек в направлении северо-восточного берега Северной бухты.
Вспомогательный удар вдоль Ялтинского шоссе на Севастополь наносил 30-й армейский корпус силами 28-й легкой и 170-й пехотной дивизий с 60 танками, имея во втором эшелоне 72-ю пехотную дивизию.
На сковывающем направлении, на участке Верхний Чоргунь — Мекензия действовали румынские части: 1-я горнострелковая бригада и 18-я пехотная дивизия.
Армейский резерв состоял из 6—7 отдельных пехотных полков и 22-й отдельной танковой дивизии, которая в конце июня (30 июня 1942 года) имела в своем составе 28 Pz.Kpfw. II, 114 Pz.Kpfw. 38(t), 12 Pz.Kpfw. III, 11 Pz.Kpfw. IV (L/24) и 11 Pz.Kpfw. IV Ausf.F2.[22]
К началу третьего наступления немцев наша оборона организационно окрепла. Ответственность защитников Севастополя за судьбу города возросла еще больше, особенно в связи с тем, что на получение подкрепления извне они уже рассчитывать не могли.
К этому времени Приморская армия под командованием генерала И. Е. Петрова, составлявшая основу Севастопольского оборонительного района, занимала следующее положение. Первый сектор (фронт — 7,5 км), комендантом которого был командир 109-й стрелковой дивизии генерал П. Г. Новиков, обороняли 109-я и 388-я стрелковые дивизии. Второй сектор (фронт — 12 км), возглавлявшийся командиром 386-й стрелковой дивизии полковником Н. Ф. Скутельником, удерживали части 386-й стрелковой дивизии, 7-я и 8-я бригады морской пехоты. Третий сектор (фронт — 8,5 км), где комендантом был командир 25-й Чапаевской стрелковой дивизии генерал Т. К. Коломиец, обороняли части 25-й дивизии, 79-я морская стрелковая бригада, 3-й полк морской пехоты, 2-й Перекопский полк морской пехоты. Оборона четвертого сектора (фронт — 6 км) возглавлялась командиром 95-й стрелковой дивизии полковником А. Г. Капитохиным. Здесь действовали части 95-й и 172-й стрелковых дивизий. В резерве командующего Приморской армией находились 345-я стрелковая дивизия полковника Н. О. Гузя, местный стрелковый полк береговой обороны, один полк 308-й стрелковой дивизии, два отдельных танковых батальона, бронепоезд "Железняков".
В каждом секторе обороны Севастополя на усиление стрелковым войскам были приданы артиллерийские полки, пулеметные батальоны береговой обороны, батареи противотанковых артиллерийских полков.
С 20 мая противник начал артиллерийскую пристрелку боевых порядков войск, КП частей и соединений, позиций артиллерии, аэродромов и тыловых учреждений войск, продолжавшуюся до 1 июня 1942 года.
2 июня германская сторона начала артиллерийскую и авиационную подготовку, которая продолжалась 5 дней. По заявлению самих же немцев подобной подготовки по времени и плотности огня в военной истории Германии не было.
Со 2 по 7 июня немцы сделали 9 тысяч самолетовылетов и сбросили на наши войска и город 46 тысяч бомб крупного калибра. Самолеты противника непрерывными волнами по 30—40 машин совершали налеты на боевые порядки войск. Артиллерия выпустила 126 тысяч тяжелых снарядов. В среднем на каждый квадратный метр полосы нашей обороны на направлениях предстоящих ударов приходилось 1,5 тонн металла.
Подготовка завершилась утром 7 июня двухчасовым мощным огневым ударом всей артиллерии и авиации противника по нашим боевым порядкам.
Немцы не рассчитывали на внезапность наступления. Расчет строился на уничтожении живой силы, препятствий и заграждений и деморализации оставшихся в живых наших бойцов и офицеров. Следует отметить, что первые два дня бомбардировки, действительно, произвели сильное моральное воздействие на обороняющиеся войска. В дальнейшем защитники Севастополя адаптировались к этим условиям и на продолжавшуюся бомбардировку практически не обращали внимания (насколько это было возможно).
В 5 часов 7 июня предшествуемая танками немецкая пехота, прижимаясь вплотную к огневому валу, двинулась в атаку. Главный удар немцы наносили на узком участке фронта в 1,5 км. Немецкие автоматчики двигались во весь рост непосредственно за танками. За ними шла пехота и артиллерия сопровождения, поддерживаемые с воздуха массированными авиационными ударами.
Тактика немцев была построена на нанесении удара тараном. Они стремились проделать узкий коридор, а затем расширить образовавшийся прорыв в сторону флангов. Поэтому на путях своего движения к Северной бухте они, не считаясь ни с чем, выбрасывали на каждый метр тонны металла. Так, за 7 июня на наши боевые порядки было сброшено 9 тысяч бомб.
Советские войска оказали упорное сопротивление. Особенно огромный урон противнику наносила наша артиллерия всех калибров, в том числе и береговая. О силе нашего сопротивления и главным образом об эффективности огня нашей артиллерии лучше всего можно судить по официальным донесениям самих же немецких офицеров. Вот что в них сказано: "Наше наступление наталкивается на планомерно оборудованную, сильно минированную и с большевистским упорством защищаемую систему позиций. Первые дни боев показывают, что под адским артиллерийским огнем противника наступление дальше вести невозможно".[23]
Несмотря на упорство наших войск и ожесточенность боев 7 и 8 июня, немцам удалось последовательно овладеть рядом высот в глубине обороны, а затем выйти к рубежу Мекензиевы горы. Это продвижение стоило немцам более 5000 человек убитыми. Наши потери за два дня составили 1500 человек убитыми и ранеными.
Советские войска проявляли исключительный героизм. Вот один из эпизодов: 2-я рота 514-го полка в районе Бельбек попала в окружение, ни один человек не дрогнул и не отступил, вся рота упорно дралась целый день и погибла геройски, нанеся огромный урон противнику.
Уже на третий день наступления немцы, вследствие больших потерь, понесенных 50-й пехотной дивизией, ввели в бой второй эшелон корпуса, 22-ю пехотную дивизию. В свою очередь советским командованием был введен в бой резерв оборонительного района, 345-я стрелковая дивизия. В итоге боев 9 и 10 июня наступление немцев было остановлено непосредственно южнее рубежа Мекензиевы горы.
10 июня противник впервые с начала третьего штурма Севастополя ввел в действие свои танковые части, ранее находившиеся в районах сосредоточения. Немцы свои танки применяли мелкими подразделениями (3—10 танков) и в тесном взаимодействии с пехотой. Танки противника действовали крайне осторожно, как правило, не выходя из боевых порядков своей пехоты. Отмечены единичные случаи, когда группы из 10—12 танков врывались в боевые порядки нашей пехоты и вели беспорядочный огонь из пушек и пулеметов, стремясь зайти во фланги. Во всех этих случаях танки противника успеха не имели. Наша пехота, хорошо подготовленная к встрече с танками, успешно отражала их атаки, нанося им при этом чувствительные потери. Характерно, что потеряв 2—3 машины, немецкие танки быстро откатывались назад. В отдельных случаях для прорыва нашей обороны (например в полосе действий 345-й стрелковой дивизии) немцы использовали советские трофейные танки KB (4 штуки).[24]
В течение 11 июня наше командование силами третьего и четвертого секторов, при поддержке артиллерии всего района предприняло контрудар с целью восстановить положение на стыке этих секторов.
Немцы в этот день ввели в бой дополнительно 4-ю румынскую горнострелковую бригаду. Развернулись ожесточенные бои, окончившиеся успешно для советских войск. Немцы были выбиты с захваченных позиций и наши части овладели позициями Мекензиевы горы.
12 и 13 июня противник произвел перегруппировку, а 14 июня возобновил атаки, стремясь прорваться к Северной бухте. Но ни в тот день, ни 15 и 16 июня немцам не удалось продвинуться вперед. Большие потери в соединениях вынудили немецкое командование прервать свое наступление для подтягивания новых резервов.
Наступление немцев на направлении вспомогательного удара вдоль Ялтинского шоссе началось также 7 июня. Наиболее ожесточенные бои на этом участке развертывались с 12 по 16 июня. 12 июня противник ввел в бой в направлении на Камары полк 72-й пехотной дивизии и до 100 танков и штурмовых орудий. К концу дня ему удалось несколько вклиниться в нашу оборону. На следующий день немцы продолжали ожесточенные атаки на позиции в районе Камары, высота 164,9. Наступление вели 2 полка пехоты с танками и при поддержке мощной авиации. Высоту 164,9 упорно оборонял 602-й стрелковый полк. Атаки немцев ни днем, ни в ночь на 14 июня успеха не имели. Лишь 14 июня, после того как противник ввел в бой два полка 73-й пехотной дивизии, наши войска оставили высоту. В это же время 381-й стрелковый полк, оборонявшийся в районе совхоза «Благодать», был атакован во фланг. Вследствие неблагоприятно сложившейся обстановки наше командование решило отвести эти два полка на рубеж совхоз «Благодать», высота 123,3.
Пытаясь развить свой наметившийся успех, немцы 16 июня подбросили в район совхоза «Благодать» части 24-й пехотной дивизии, которые совместно с двумя полками и танками 30-го армейского корпуса перешли в наступление на совхоз «Благодать», Кадыковку.
Удар немцы наносили на узком участке, по частям, понесшим уже значительные потери. Это позволило им вклиниться в оборону защитников Севастополя на стыке первого и второго секторов и в ночь на 17 июня захватить совхоз «Благодать». Дальнейшее наступление противника было остановлено.
На других участках фронта противник также вел решительные атаки. В частности, румыны 11 июня произвели крупную атаку на наши позиции в районе высоты 269,0. Пьяные румынские офицеры и солдаты решили психической атакой воздействовать на наших бойцов. Эта психическая атака стоила румынам 200 солдат и офицеров убитыми.
Наиболее критическими днями для частей четвертого сектора, оборонявшего подступы к Северной бухте, были дни с 17 по 20 июня. Сгруппировав здесь 4 полка пехоты с танками, немцы 17 июня атаковали наши подразделения в четвертом секторе. К этому времени гарнизон четвертого сектора насчитывал не более двух полков. Для создания сплошного фронта обороны не хватало войск; кроме того, у подразделений не было необходимого количества боеприпасов. Все это в сильной мере затрудняло организацию длительной обороны занимаемых рубежей. Тем не менее каждый метр советской земли давался немцам дорогой ценой. Лишь во второй половине дня 17 июня немцам удалось оттеснить наши части и занять ряд высот в глубине обороны. В 22 часа немцы возобновили свое наступление, однако большего успеха за этот день они добиться не смогли, если не считать проникновения отдельных групп автоматчиков к восточной окраине Буденновки и блокировки батареи Б-30. В этот день немецкая авиация произвела на участок четвертого сектора 960 самолетовылетов и сбросила 4500 бомб.
18 июня немецкие части, при поддержке авиации, огня тяжелой артиллерии и реактивных батарей, продолжали теснить подразделения четвертого сектора. Предпринятая во фланг противнику контратака силами 138-й стрелковой бригады (резерв района) не смогла существенно изменить обстановку и наши части, ведя тяжелые оборонительные бои, вынуждены были отойти.
К исходу дня они отошли на рубеж верховья балки Голландия, Братское кладбище, Буденновка и Учкуевка.
Весь день 19 июня противник продолжал бомбить наши боевые порядки, по которым было сброшено до 4000 бомб крупного калибра, и Севастополь, на который было сброшено несколько тысяч одних зажигательных бомб. Город был объят пламенем, а дым простирался далеко за его пределами.
С наступлением темноты наши части вынуждены были отойти на северные укрепления Севастополя. Эти укрепления, защищавшие с севера непосредственные подступы к Северной бухте, удерживались нашими слабыми подразделениями в течение 20, 21 и 22 июня.
Против горстки защитников северных укреплений противник направил 3 полка пехоты с танками. Но и это не помогло. Тогда немцы решили сравнять наши укрепления с землей и уничтожить засевших там защитников. Только за 21 июня они произвели на северные укрепления 600 самолетовылетов, и все-таки продвижение их измерялось несколькими десятками метров.
Однако отсутствие резервов и, особенно, боеприпасов, а также непрерывные атаки немцев заставили наше командование принять решение об оставлении этих позиций. В ночь на 23 июня по приказу командования Приморской армии героические защитники северных укреплений были перевезены на лодках на южный берег Северной бухты, где они вновь заняли оборону.
Части третьего сектора к этому времени отошли на рубеж высота 255,3, южный берег Мартыновской балки.
С отходом четвертого сектора на южный берег Северной бухты участь северной стороны Севастополя была решена. Все корабли и плавучие средства были переведены из Северной бухты в бухты Камышевую ["Камышовую" — Прим. lenok555] и Стрелецкую. Одновременно была начата постройка пристаней для эвакуации.
Наступая на северо-восточную оконечность Северной бухты, немцы не прекращали своих попыток прорваться к Севастополю вдоль Ялтинского шоссе. 17 июня на стыке первого и второго секторов полк немецкой пехоты с танками 6 раз переходил в атаку на высоту 157,6. Не добившись здесь определенных результатов, противник перенес центр тяжести своих усилий на северо-восток в направлении высоты 135,7. Здесь развернулись ожесточенные бои. Подразделения 7-й бригады морской пехоты оказали упорное сопротивление. Высота неоднократно переходила из рук в руки и в конечном счете немцы, потеряв до 60 % своего состава, вынуждены были отказаться от последующих атак.
С утра 18 июня дивизия немцев, усиленная 30 танками, повела одновременное наступление частью сил из района совхоза «Благодать» на Кадыковку и частью сил из района высоты 119,8 на высоты Карагач. Наши части отбили девять атак и уничтожили до двух полков пехоты. Несмотря на эти потери, противник не отказался от своих попыток прорвать нашу оборону и уничтожить оборонявшие ее части. Большие потери понесли и наши войска. К исходу дня они были оттеснены противником на рубеж высоты 55,1, высота 135,7, Черная речка. Атаки противника в течение 19 и 20 июня были безуспешны.
В связи с угрозой охвата частей третьего сектора и принимая во внимание относительно слабую плотность нашей обороны во всех секторах, командующий армией принял решение на отвод в ночь на 21 июня левофланговых частей второго и третьего секторов на главную линию обороны — Памятник, высота 256,2. Это мероприятие было весьма своевременным, так как уже с утра немцы предприняли на этом участке наступление с задачей окружения и уничтожения наших частей. Удар был нанесен по пустому месту, а в последующем противник встретился с организованной обороной, занятой нашими войсками на Федюхиных высотах. К вечеру 21 июня немцам удалось оттеснить наши подразделения к западу, а 22 июня овладеть высотой 157,6.
К 23 июня линия нашей обороны проходила на правом фланге по бывшему рубежу прикрытия эвакуации, в центре — по главному рубежу обороны, на левом фланге — по южному берегу Северной бухты, то есть южнее рубежа прикрытия эвакуации.
За 16 дней боев темпы продвижения противника измерялись десятками метров в сутки. Запланированное быстрое продвижение с решительной целью превратилось в медленное прямолинейное наступление.
Противник добился незначительного тактического успеха. Но и этот небольшой успех, хотя он и стоил противнику колоссальных потерь в людях и технике, создал весьма невыгодную для нас обстановку — севастопольский оборонительный плацдарм сузился до предела.
Ряды защитников настолько поредели, что от некоторых частей остались только отдельные подразделения. Пополнение не поступало, а боеприпасы из-за блокады подвозить было почти невозможно. Авиация из-за дальности базирования, а главное вследствие абсолютного превосходства в воздухе противника, помочь ничем не могла. Тем не менее в рядах наших бойцов и офицеров не было уныния или неверия в свои силы и в возможность дальнейшего продолжения обороны.
В период с 23 по 27 июня противник сосредоточил основные усилия против Инкерманских высот, прикрывавших с востока кратчайшее направление к Севастополю. Части, оборонявшие Инкерманские высоты, занимали выдвинутое положение и поэтому угрожали флангам противника, вклинившимся в нашу оборону севернее и южнее этих высот. Во второй половине дня 23 июня немцы силами двух дивизий перешли в наступление против наших частей на участке Новые Шули, Мартыновская балка. За день боя 132-я пехотная дивизия немцев была «перемолота» нашими войсками. Однако немецкие части вышли на южные скаты Мартыновской балки.
Для парирования наступления противника на этом участке из резерва района были выброшены 4 батальона, которым было приказано занять оборонительный рубеж по линии прикрытия эвакуации.
25 июня немцы вынуждены были произвести перегруппировку и подтянуть свежие резервы.
26 июня, после проведенной перегруппировки, ввода в бои свежих резервов и переформирования 132-й пехотной дивизии и 4-й румынской горнострелковой бригады, противник вновь перешел в наступление на высоту 169,4 и гору Сахарная головка. В результате упорного боя немцам удалось овладеть высотой 169,4. 27 июня наши войска по приказу командования оставили гору Сахарная головка. В ночь на 28 июня наши части оставили Инкерманские высоты и были отведены на вторую линию обороны.
Пятидневные бои за Инкерманские высоты не дали противнику желаемых результатов. Окружить и уничтожить по частям подразделения третьего сектора ему не удалось.
Несмотря на исключительное сопротивление наших частей, положение их с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее. Вследствие сужения оборонительного плацдарма артиллерия противника всех калибров могла обстреливать всю глубину нашей обороны.
Особенно ожесточенной бомбардировке и обстрелу подвергались город и аэродромы. Так, 25 и 26 июня на аэродромы было сброшено 1770 авиабомб и выпущено 8396 тяжелых снаряда. Авиация была вынуждена полностью перебазироваться на кавказские аэродромы. Отсутствие боеприпасов не позволяло нашей артиллерии бороться с самолетами противника и отвечать огнем на интенсивный обстрел наших позиций, баз и города.
По мере продвижения противника к Севастополю атаки его становились все более и более ожесточенными.
28 июня немцы предприняли многочисленные атаки на левом фланге нашей обороны. Эти атаки были успешно отбиты нашими частями ружейно-пулеметным огнем и штыковыми ударами. В течение всего дня в воздухе непрерывно находились немецкие бомбардировщики, взаимодействующие с пехотой и танками. За день они сбросили свыше 3500 бомб. 132-я пехотная дивизия немцев при поддержке танков и массированного удара авиации овладела Инкерманским монастырем и рощей северо-западнее его и оттеснила наши части непосредственно к Инкерману.
Кольцо блокады вокруг Севастополя все более сжималось. Враг наседал со всех сторон. 29 июня немцы нанесли удар вдоль Ялтинского шоссе с задачей прорвать фронт нашей обороны на стыке первого и второго секторов и выйти к Севастополю с юго-востока. К 16 часам, после ввода в бой свежих резервов, противник овладел хутором Дергачи и высотой 194,2. Высадившийся в районе Килен-Бухта десант немцев обошел с северо-запада гору Суздальскую и отрезал оборонявшиеся здесь подразделения от остальных частей.
В ночь на 30 июня наши части были отведены на рубеж прикрытия эвакуации и непосредственно к слободе Корабельной. 30 июня по решению Ставки Верховного Главнокомандования началась планомерная эвакуация защитников Севастополя с временных пристаней.
В этот день немцы подошли непосредственно к городу и завязали уличные бои на окраинах. Части, отведенные в город, защищали каждый дом. Ярусное расположение города позволяло создавать сплошные многослойные полосы огня вдоль улиц и переулков.
Все попытки противника овладеть Севастополем 1 июля не увенчались успехом. В течение 2 и 3 июля отряды прикрытия продолжали вести с немцами упорные уличные бои. Основные силы Севастопольского оборонительного района отходили к западному побережью полуострова, где уже к 5.30 2 июля отдельные соединения были посажены на суда для последующей отправки на Кавказ. Остальные части были брошены и остались погибать в Севастополе.
Отряды прикрытия не сдавали города, пока была еще возможна эвакуация. К исходу 3 июля держаться уже не было возможности, и отряды прикрытия стали самостоятельно прорываться в горы к партизанам для продолжения борьбы с немцами.
Командование Черноморского флота бежало из города на самолете, а для эвакуации командования сухопутных войск, партийных и советских руководителей предоставило две подводные лодки.
Оставленные на произвол судьбы защитники Севастополя сражались до последнего патрона. Расчет тяжелой башенной батареи Б-35 взорвал себя вместе с орудием, многие краснофлотцы бросались с маяка на камни, не желая сдаваться в плен. Пожалуй, это был один из самых драматических периодов Великой Отечественной войны.
Утром 4 июля противник оказался в Севастополе, но ему достались лишь пепелище и обломки домов и предприятий. Сооружения были разрушены и взорваны, оборудование предприятий вывезено или уничтожено.
Действия танковых частей советских войск. 81-й отдельный танковый батальон находился в армейском резерве и располагался в хуторе (500 м юго-восточнее Пышнова). 125-й отдельный танковый батальон был придан 25-й стрелковой дивизии и располагался в ее оборонительной полосе — северные отроги оврага Мартыновский — в засадах. К началу боевых действий 81-й танковый батальон имел Т-34, 12 Т-26, БТ-7, а также сформированный при нем из свободного личного состава танкистов один взвод автоматчиков — 40 человек, и один взвод противотанковых ружей — 12 ружей. Для большей маневренности оба взвода были посажены на тягачи Т-20 «Комсомолец». Батальон имел задачу уничтожать возможный воздушный и морской десанты. На вооружении 125-го отдельного танкового батальона находилось 25 танков Т-26.
Впервые танкисты приняли участие в боевых действиях 8 июня 1942 года. В районе безымянной высоты (2 км южнее Камышлы) через боевые порядки пехоты в тыл 287-му стрелковому полку просочились до 250 автоматчиков противника с минометами. Для их ликвидации командование 25-й стрелковой дивизии выделило одну стрелковую роту и одну танковую роту в составе 6 машин. В результате решительных и внезапных действий автоматчики противника были уничтожены. Потери танковой роты: один человек убит, подбит один танк. Несколько позже танкисты приняли участие в ликвидации прорыва пехоты и 10 танков противника в районе оврага Мартыновский в направлении балки Графской. В этом бою советские танкисты проявили мужество и высокое мастерство. Ими было уничтожено четыре танка, три противотанковых орудия, большое количество пулеметов и более 100 солдат и офицеров противника. Собственные потери составили: один убит, один ранен, был подбит танк.
Во всех последующих боях на северном участке фронта основные задачи танкистов заключались в коротких атаках и контратаках с целью уничтожения живой силы и техники противника. Как правило, танки всегда действовали в непосредственном взаимодействии с пехотой и артиллерией.
С отходом наших частей на рубеж Северная бухта, Цыганская балка, Четаритор 125-й отдельный танковый батальон с северного участка был переброшен на южный и расположен в Хомутовой балке. Батальон имел задачу: войти в связь с частями второго сектора обороны, произвести разведку противника на главных направлениях контратак, привести в порядок материальную часть.
Противник, подвергая непрерывным ожесточенным бомбардировкам боевые порядки наших войск, не считаясь ни с какими потерями, подвозя все новые резервы и вводя танки, рвался к городу. В этой сложной обстановке танковые батальоны получили задачу: совместно с частями 383-й стрелковой дивизии, 7-й бригады морской пехоты контратаковать противника и не допустить выхода его на рубеж высоты Карагач, Сапун Гора. На этом рубеже и к западу от него развернулись ожесточенные бои. Действия танковых батальонов, находившихся в боевых порядках пехоты, определялись конкретной обстановкой. В случаях, когда превосходство в танках было на стороне противника, наши танки отходили в боевые порядки пехоты и совместно с ней из укрытий вели огонь на поражение. При равенстве сил или когда противник был слабее танки при поддержке артиллерии стремительно атаковали его и не допускали к боевым порядкам пехоты. В этих боях, длившихся несколько дней, противник потерял 16 танков, 12 орудий, 9 минометов, значительное количество пулеметов и до 300 солдат и офицеров. Наши потери составили 9 танков, из них 2 на исходных позициях от прямого попадания бомб.
В последующие дни танкисты также вели ожесточенные бои. 81-й отдельный танковый батальон, отойдя на рубеж Казачьей бухты, отражая атаки численно превосходящего противника, 2 июля потерял последние 4 машины. Оставшийся в живых личный состав (4 офицера, 5 солдат и сержантов) во главе с командиром батальона был эвакуирован в город Новороссийск.
125-му отдельному танковому батальону к исходу 30 июня была поставлена задача отойти в район хутора Пятницкого и удерживать противника на рубеже Коммуна, хутор Познова.
1 июля 1942 года батальон, отражая яростные атаки, отходил на рубеж Камышовой бухты. 2 июля, подвергаясь непрерывной ожесточенной бомбардировке и артобстрелу, под натиском численно превосходящих сил противника батальон также отошел на рубеж Казачьей бухты.
3 июля командир батальона майор Листобаев, старший политрук Осокин и группа из пяти бойцов, имея один, последний уцелевший танк с 15 снарядами, вступили в неравную схватку с наседавшим противником. Дальнейшая их судьба неизвестна.
Таким образам, отражая атаки немецких войск в ходе третьего штурма Севастополя, танкисты проявили мужество и героизм. За весь период боевых действий не было отмечено ни одного случая трусости или ухода с поля боя. В июне — июле 1942 года ими было уничтожено 32 танка, 20 орудий, 9 минометов, 37 пулеметов, более 1500 солдат и офицеров противника.[25]